— И что ты думаешь по этому поводу, Буч? — спросил Коваль-ски, аккуратно завинчивая пробку на бутылке с имбирным элем.
— По поводу русских? — Шон «Буч» Маккормик оторвался от своего iPad и взглянул на напарника. — Думаю, они прилетели совать свой длинный нос туда, куда не следует. Русские всегда хотели добраться до наших секретов, а сейчас для этого самое подходящее время.
— Это я и без тебя знаю, Буч, — усмехнулся Ковальски. — Меня интересует другое: что нам с ними делать.
Агенты сидели в своем фургончике — небольшом, но хорошо оборудованном. Стоимость фургончика, внешне напоминавшего обычный дом на колесах, превышала восемь миллионов баксов — в основном за счет хитрой электронной начинки. Специальная система искажения сигналов обеспечивала обитателям трейлера стопроцентную защиту от любой прослушки.
— Выполнять приказ начальства, — пожал плечами Маккормик. — Что же еще?
— И как ты собираешься его выполнять, когда этот чертов русский генерал даже разговаривать с нами не желает? Начальство, если ты помнишь, предполагало, что мы будем сопровождать русских во время их вылазок на Закрытую Территорию.
Маккормик помнил.
Две недели назад его и Ковальски неожиданно вызвал к себе сам Директор. Для Бюро, где строго соблюдалась корпоративная иерархия, это был почти беспрецедентный случай. Конечно, после дела Али Хаваса и предотвращения грандиозного теракта в Нью-Йорке напарники высоко продвинулись в иерархии ФБР, но все-таки не достигли таких заоблачных высот, на которых задания агентам дает сам Директор. Поэтому и Буч, и Ковальски, естественно, волновались.
Директор принял их более чем радушно. Даже зная, что главный человек в Бюро — адвокат с тридцатипятилетним стажем, сделавший себе карьеру на умении очаровывать присяжных, трудно было отделаться от впечатления, что он искренне рад видеть именно их — Ковальски и Маккормика. А когда Директор открыл бутылку виски тридцатилетней выдержки и щедро плеснул в бокалы специальных агентов драгоценного напитка, стало окончательно ясно, что Бучу и Полу собираются сделать предложение, от которого нельзя отказаться.
«Плохо дело, — подумал тогда Маккормик, — в голливудских фильмах в такой ситуации героям поручают спасти мир…» Но мир спасать не потребовалось.
— Парни, — сказал Директор, когда виски был надлежащим образом продегустирован, — не мне вам объяснять, что с этой чертовой эпидемией мы оказались по уши в дерьме.
Ковальски с готовностью кивнул.
— Когда вы были подростками, парни, вам приходилось драться на улице? — спросил Директор.
— Само собой, сэр, — усмехнулся Ковальски.
— Тогда вы помните, что в каждой уличной банде есть самый большой парень. Его боятся, но только пока он стоит на ногах. Если такому парню бросится под ноги какой-нибудь юркий малец, он вполне может потерять равновесие и упасть. А как только он окажется на земле, его несложно будет одолеть даже мелким шакалам — если их будет много и они будут действовать согласованно.
— Вы это к тому, сэр, что нас свалили? — осторожно спросил Маккормик.
— Точно, Буч, — Директор ненавязчиво продемонстрировал, что знает даже кличку, которую специальному агенту дали в Академии ФБР в Куантико. — Эта эпидемия была подножкой, и ее нам поставили преднамеренно.
— Кто же ее поставил, сэр? — подался вперед Ковальски. Директор печально улыбнулся.
— Боюсь, это были те же ублюдки, которым вы не позволили развернуться в Нью-Йорке пять лет назад.
— Колумбийцы?
— Ну, колумбийцы среди них тоже есть. Но вообще-то это целый террористический интернационал. Мы проглядели врага, парни. И теперь из самой сильной страны мира мы превратились в чертов Альянс, от которого все норовят откусить кусок пожирнее.
Ковальски сжал свой бокал с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.
— Противник планирует новые теракты, сэр?
— Не все так просто, Пол, — отечески потрепал его по плечу Директор. — Нам предлагают помощь… вроде бы совершенно искренне. Обещают найти вакцину, которая покончит с эпидемией раз и навсегда, позволит открыть Закрытую Территорию. Но бесплатный сыр, парни, бывает сами знаете, где.
— В мышеловке, — быстро, точно на экзамене, отозвался Ковальски.
— На помойке, — негромко сказал Маккормик.
— Точно, — усмехнулся Директор. — Я говорю о миссии ООН, которую возглавляет академик Делиев. Наш «русский отдел» проверил — он и вправду ученый с мировым именем, и, вполне возможно, действительно хочет помочь. Но с ним зачем-толетит русский миллиардер Гумилев, который пять лет назад устроил всю эту заварушку в Арктике. Помните ту историю?
Разумеется, агенты ее помнили. Потому что проклятые колумбийцы, захватившие музей Метрополитен и Карнеги-холл, выдвинули очень странные требования: чтобы ВВС США на десять дней прекратили все полеты над Арктикой. А на Северном полюсе тем временем разворачивались события, которые сделали бы честь любому голливудскому блокбастеру. И в центре этих событий находился таинственный русский миллиардер Андрей Гумилев…
— Опять этот парень? — нахмурился Маккормик. — Что ему здесь нужно?
— Отличный вопрос, Буч, — засмеялся Директор. — Когда я получил досье русской группы, то первым же делом спросил себя именно об этом. И, подумав как следует, решил: можно смело ставить никель против ста баксов, что этот русский опять затевает какую-то заваруху. Иначе зачем бы он тащил с собой в Америку целую кучу вояк и шпионов?
— Вояк и шпионов? — с довольно глупым видом переспросил Ковальски.
— Именно, Пол. Вот список членов группы Делиева, — Директор взял со стола два отпечатанных на принтере листа и протянул агентам. — Желтым цветом помечены сотрудники спецслужб и бойцы спецподразделений. Их шестеро. Из так называемых «ученых», отобранных лично Гумилевым, десять прошли специальную подготовку по системе русского спецназа. Ну и вдобавок ко всему с Гумилевым летит некто Константин Решетников, высокопоставленный офицер русской военной разведки.
Маккормик внимательно изучал список фамилий, большую часть которых он не смог бы выговорить, не сломав язык. Артемьев, Грищенко, Лобачевский… На самом деле его интересовало только одно: откуда у Директора столь подробная информация о группе, которая еще проходила тренировки в Москве?
— Хуже всего то, что они собираются проводить свои «исследования» в районах, имеющих стратегическое значение, — продолжал Директор. — Я уверен, что они намерены проникнуть на такие объекты, как, например, авиабаза Неллис в Неваде.
— Но там ведь… — начал было Ковальски и осекся.
— Совершенно верно, агент, — голос Директора звучал теперь почти торжественно. — Зона 51. «Страна Грез».
— Простите, сэр, — смущенно спросил Ковальски, — а что, там действительно держат… держали… инопланетян?
Директор снисходительно улыбнулся.
— Я не знаю, агент. Это уровень секретности, к которому я не имею доступа.
— Даже вы? — простодушно удивился Пол.
— Даже я, — значительно произнес Директор. — Но это и не важно. Ведь вы же не сомневаетесь, что на авиабазе Неллис и без инопланетян хватает секретов, которые совершенно не обязательно знать русским?
— Разумеется, сэр. Но как же мы позволили им…
— Вернемся к началу, Пол. Мы — большой парень, которого сбили с ног. Америка сейчас не так сильна, чтобы запрещать что-то делать людям, которые называют себя ее друзьями и выражают готовность помочь. Но и позволить им хозяйничать у нас дома мы не можем. И здесь я крепко на вас рассчитываю. Вы отлично поработали в Нью-Йорке с колумбийцами, надеюсь, что и с русскими в Неваде у вас проблем не возникнет.
— Ты понял, Буч, во что нас втянули? — обиженно проговорил Ковальски, когда агенты шли по безлюдной ночной стоянке к своим припаркованным в престижном секторе «С» машинам. — Мы должны шпионить за чертовыми русскими, но не имеем права даже погрозить им пальцем, если они будут делать что-то не так! Я ни разу еще не получал такого ублюдочного задания!
— А ты думал, старик станет переводить свой драгоценный «Чивас» просто так, от нечего делать? — Маккормик вытащил из кармана брелок сигнализации своего «Доджа Вайпер». — Да, задание тухлое, что и говорить, зато, если мы его выполним, вполне можем рассчитывать на повышение. Шеф четко дал понять, что в качестве бонуса один из нас получит должность начальника регионального отделения, а второй — целый отдел в штаб-квартире.
Сигнализация тихонько пискнула. Ковальски, как обычно, неодобрительно покосился на пижонскую тачку напарника — Маккормик успел купить ее четыре года назад, за месяц до того, как в Детройте сошел с конвейера последний экземпляр легендарной модели, выкрашенный золотой краской.
